две. Кристофер выплеснул наземь кофейную гущу. А если я не смогу сам, то пришлю сообщение. Между прочим, я оставил вашу подзорную трубу в зале на столе. У вас ведь есть ключ от дома, верно? Держите своих ребят подальше от всего этого, они хорошие парни.

Этот красивый дом вовсе не красив. Так его назвал отец, сказала кейт. Утомительное чтиво, мой бог, весьма утомительное! Несколько бутылок он уже выпил, прогуливаясь в саду. Цветы распускались, лужайку недавно скосили, и единственное, что портило замечательный день, был запах гари. Прошёл почти месяц со дня падения города, но дым всё ещё поднимался кое где от руин в нижнем городе, где зловоние было ещё более ужасным из за вони разлагающихся среди пепла трупов. Говорили об утопленниках, всплывающих с каждыи приливом. Подполковник кристофер сидел под деревом кипариса и наблюдал за кейт.

Хорошего вам дня, шарп. И вам, сэр, сказал шарп и, пожав подполковнику руку, незаметно вытер ладонь о свои французские кавалерийские брюки. Луис запер дом. Кейт застенчиво улыбнуласт шарпу, а подполковник взялся за вожжи кабриолета.

Луис взял под уздцы драгунских лошадей и последовал за кабриолетом вниз к вила реаль де зедес. Харпер подошёл к шарпу. Мы должны оставаться здесь до подписания мира? Ирландец, очевидно, подслушивал. Он так сказал. А вы что думаете? Шарп посмотрел на восток, в сторону испании. Небо там белело не от облаков, разгорающейся дневной жары, и оттуда, с востока доносилась едва слышная, прерывистая канонада.

Она была красива, просто великолепна, и тем утром он вызвал хорошего французского портного, обшивавшего маршала сульта, и заставил его снять со смущённой кейт мерки для французской гусарской формы. Зачем бы мне носить такую одежду? Спросила кейт. Кристофер не стал говорить ей, что видел француженку, одетую в такую форму, в облегающие лосины и мундир настолько короткий, что не скрывал восхитительный зад. У кейт ноги были длинее и стройнее, и подполковник, который чувствовал себя богачом благодаря деньгам, вытребованным у генерала крэддока для поощрения мятежников аржантона, заплатил портному возмутительно много, только бы он сшил форму быстро. Зачем вам носить эту форму? Ответил он на вопрос кейт.

Этот орудийный огонь был доказательством того, что за мост в амаранте всё ещё бились французы и португальцы. По мне, это миром не пахнет, пат. Люди здесь ненавидят французов, сэр. А политиканы заключат мир, сказал шарп. Эти скользкие ублюдки делают то, что им выгодно, согласился харпер. Но капитан хоган не чувствовал в воздухе запаха мира. А мимо него ничего не проскочит, сэр. Но у нас приказ от генерала крэддока. Харпер скривился вы уже большой мальчик, чтобы слушаться приказов.

Потому что в брюках удобнее ездить верхом, потому что это заверяет наших французских друзей, что вы не враг им, и это главное, моя дорогая! Потому что это понравилось бы мне. Эта последняя причина, конечно, была наиболее убедительна. Спросил он её. Я к нему привыкла. Значит, у вас нет к нему каких то особых чувств? Это ведь не вопрос веры? Веры? Кейт, одетая в белое льняное платье, нахмурилась. Я считаю себя христианкой. Вы протестантка, поправил её муж, как и я протестант. Но не кажется ли вам, что название дома звучит несколько вызывающе в римско католическом обществе? Сомневаюсь, что многие здесь читали баньяна, с неожиданным сарказмом заявила кейт. Но те, кто прочитали, почувствуют себя оскорблёнными, кристофер улыбнулся ей. Я, если вы помните, дипломат. Моя работа выпрямлять кривое и сглаживать шершавое.

Генерал хочет, чтобы мы оставались здесь. Бог его знает, почему. В этом ветре, пат, есть чо то странное. Может, это и есть мир. Бог его знает, что вы и я будем тогда делать. Он пожал плечами, затем пошел в дом, чтобы забрать свою подзорную трубу. Но её не было. На столе не было ничего, кроме серебряной подставки для писем. Кристофер украл трубу. Ублюдок, подумал шарп, чёртов проклятый гнусный ублюдок. Подарок уэлсли пропал! Это название мне никогда не нравилось, заявил подполковник кристофер.